Народ шевелится... толкается... давка... Чтож, не спеша, аккуратно вынимаю руку.
Ладонью, сквозь ткань, мягко поглаживаю её между ног. Знаю, ей мало. Знаю, ей хочется продолжения.
Но пока — так. «Потерпи, котик, — думаю, — мы ещё с тобой поиграем».
— Моя станция. Пошли, помоешься, — приказываю я. Спокойно, уверенно.
— Ты… ты хочешь снова? — шепчет она, не смея поднять глаза.
Я смотрю на неё. На губы, на шею, на ту самую дрожь в подбородке:
— Ты такая сладкая. Конечно, хочу! И… прости меня, малышка…
Обнимаю, прижимаюсь к своей стройной и послушной шлюшке:
— Хотела тебя опозорить, — изображаю сожаление и раскаяние на лице. — Больше не хочу.
Да и зачем, думаю, разве что — если провинится. Прячу хищные глаза «серого волка» и говорю своей «красной шапочке»:
— Выходим. Я позабочусь о тебе.
Она идёт сзади — тихая, послушная. Такая вкусная, сладкая… и я… её «съем».