Лето выдалось жарким. Солнце пекло нещадно, даже в тени старой яблони было душно. Я приехал на дачу к бабушке моей жены, которая попросила меня помочь ей с уборкой и ремонтом крыльца. «Там всё разваливается, а она гордая — ни за что сама не попросит», — сказала жена, провожая меня взглядом из окна кухни. Она осталась дома — на работе были важные дела, а мне, как всегда, досталась роль исполнителя.
Бабушка Тамара Петровна встретила меня сухо, как и ожидал. Её лицо было строгим, будто высеченным из камня, а голос — ровным и немного холодным. Она была высокой женщиной, с осанкой учительницы, какой и являлась до недавнего времени — даже сейчас, в пенсионном возрасте, продолжала давать частные уроки детям из соседних деревень.
— Раз уж приехал — работай. Только не мешайся под ногами, — сказала она, протягивая мне лопату. — В огороде прополоть нужно. А вечером посмотрим, что с крыльцом делать будем.
Я кивнул, стараясь не встречаться с ней взглядом слишком долго. Что-то в её присутствии вызывало во мне странное беспокойство. Может быть, это был её авторитет — ведь для многих в селе она оставалась учительницей вне зависимости от возраста. А может быть, дело было в чём-то другом...