Жена. Курорт. Пляж

Мы с моей бывшей однажды поехали на берег, отдохнуть. Тоже взяли с собой выпить. Приехали, а там дальнобойщики, грузины отдыхают. У них шашлык, водка. Позвали нас к себе. Выпили хорошо, я уснул. Проснулся от того что меня кто-то ебёт. Повернул голову, один из них. Где говорю моя жена? Не бойся, она в надёжных руках. Поднял голову, на поляне, возле машины её ебёт второй. Вы говорит хорошая пара, сейчас поменяемся. Он кончил, пошли к речке, подмыл меня, и пошли к машине. Моя уже облизывала член своего ёбаря. Который меня ёб забрал её и повёл в машину, а другой показал на хуй и сказал сосать. Потом поставил меня раком перед машиной и стал ебать. Я поднял голову и увидел что моя смотрит на меня, а её ебут. Так мы и смотрели друг на друга пока нас ебали. Домой мы ехали довольные!!!!!!

В конце сцены вам надо была потянуться и взяться за руки. Такая пара, обнять и плакать.

Мы потом, когда она вышла из машины обнялись, поцеловались под аплодисменты парней. Дали им свой адрес, думали что приедут, но нет. А домой приехали, занялись сексом, только пришлось аккуратно, у неё пиздёнка болела. Вылизал её как следует. Смазал кремом. Она долго о них помнила, да и я тоже.

Да, ещё забыл. Она даже залетела, хотела оставить, но что-то пошло не так, пришлось сделать аборт. Я тоже был не против, я чёрный, так что никто может и не заметил что не мой.

хороший расказ

Спасибо.

Глава 1: Ключ в мёртвой хватке Сергей стоял на коленях в липком песке, тяжело дыша. Жаркая ночь курорта обволакивала, как влажное одеяло, пропахшее солью и виски. Перед ним лежала Анастасия, его жена, раскинувшись на полотенце, пропитанном мочой и чем-то ещё, от чего его желудок сжимался, а кровь пульсировала в висках. Её тело, покрытое засохшей спермой — на губах, щеках, бёдрах, сиськах, даже на носу и ушах, — выглядело как декорация к фильму, который он не хотел бы смотреть, но не мог отвести глаз. Засосы на шее и груди, свежие, багровые, словно метки чужой жадности, выделялись на её бледной коже. Ляжки, бесстыдно раздвинутые, с синяками от грубых пальцев, притягивали взгляд, а натруженные половые губы, вывернутые наружу, блестели в лунном свете. Мутная струйка стекала из неё, смешиваясь с лужицей под полотенцем. Песок вокруг был утоптан, будто тут водили хоровод. Пустая бутылка их виски валялась рядом, окружённая банками пива, окурками и использованными презервативами. Сергей, 41-летний инженер, измотанный работой на заводе с её вечными проверками и трупами в морге, должен был бы взорваться от ярости. Но вместо этого его тело предало: эрекция была такой, что джинсы трещали. «Вот же сука, — пробормотал он, всё ещё держа её за волосы, — десять лет умолял тебя в жопу, а тут, видать, не поскупилась». Его голос дрожал от смеси обиды и похоти. Он только что, как в каком-то больном порно, «упражнялся» с её «раздолбанным» телом, загоняя себя в её очко, пока она хрипло всхрапывала, не шевелясь. Теперь, отдышавшись, он чувствовал, как жар возбуждения сменяется липким стыдом. «Что я, блядь, творю?» — подумал он, оглядываясь на пустынный пляж. Луна освещала следы хаоса, и где-то вдали шумели волны, будто смывая чужие грехи. Надо было убираться. Сергей поднялся, вытер пот со лба и наклонился к Анастасии. «Настя, вставай, хватит валяться», — буркнул он, тряся её за плечо. Она только промычала что-то невнятное, её голова свесилась набок, глаза закрыты. Он чертыхнулся, понимая, что тащить её придётся самому. Вода. Надо смыть это дерьмо. Он подхватил её под мышки, дотащил до кромки моря, где волны лизали песок, и плеснул на неё пригоршню солёной воды. Песок лип к её телу, смешиваясь с грязью и следами чужих рук. Сергей нашёл её купальник — красный, затёртый песком, валявшийся в стороне, — и с трудом натянул на неё. Лифчик перекосился, трусики застряли на бедре, но он махнул рукой. «Сойдёт, не на подиум», — пробормотал он, чувствуя, как в горле встаёт ком. Поднять её было как поднять мешок цемента. Анастасия, 40-летняя преподавательница экономики, обычно такая собранная, с её аккуратной чёлкой и строгим взглядом, сейчас выглядела как кукла, брошенная в песочницу. Сергей закинул её руку себе на плечо, обхватил за талию и потащил к отелю, что в двух сотнях метров через дюны. Её ноги волочились, оставляя борозды в песке. «Ну ты и напилась, Настя, — бормотал он, — это ж надо так себя довести. Что за херня с тобой случилась?» Его мысли метались: то ли это её «любовники» из пьяных разговоров с подругами (как на том пикнике, о котором она болтала), то ли что-то похуже. Он вспомнил, как утром они пили виски, смеялись, купались голышом, а потом она завела шарманку про его «усталость» в постели. Может, это была её месть? Или просто курортный угар? Вестибюль отеля встретил их прохладой кондиционеров и запахом кокосового освежителя. Портье, молодой парень с зализанными волосами, поднял глаза от телефона и замер, глядя на Сергея, волокущего Анастасию. Её купальник сполз, песок сыпался на мраморный пол, мокрые волосы липли к лицу. За стойкой сидела ещё одна сотрудница, женщина лет пятидесяти, с поджатыми губами. «Всё нормально, — бросил Сергей, стараясь выглядеть уверенно, — жена перебрала, бывает». Портье кивнул, но его взгляд скользнул по Анастасии с явным любопытством. Женщина за стойкой кашлянула, будто хотела что-то сказать, но промолчала. Сергей почувствовал, как по спине пробежал холодок. «Видели они её на пляже? Или кто-то из этих уродов с банками пива?» — подумал он, ускоряя шаг к лифту. Двери закрылись, и он выдохнул, но в зеркале лифта увидел своё отражение: потный, с дикими глазами, и Анастасию, висящую на нём, как тряпичная кукла. В номере он дотащил её до ванной. Светлый кафель, запах мыла — всё казалось нереальным после пляжного кошмара. Он включил душ, тёплая вода зашумела, и поставил Анастасию под струю. Она тут же сползла на пол, её ноги подогнулись, голова упала на грудь. «Настя, блядь, держись хоть немного», — прорычал он, присаживаясь рядом. Он начал смывать песок и грязь, его руки скользили по её телу, всё ещё хранящему следы чужих прикосновений. Засосы на шее, синяки на бёдрах — каждый след бил по его нервам, но где-то в глубине снова шевельнулось то самое больное возбуждение. «Господи, что со мной не так?» — подумал он, отгоняя образы пляжа. Он вспомнил её слова на том пикнике с подругами: «Мы так и до любовников доживёмся». Тогда он взорвался, уехал жить отдельно, но теперь, на курорте, это казалось не шуткой, а реальностью. Моя её, он заметил, что её правый кулак сжат, как будто она цеплялась за жизнь. Пальцы посинели, ногти впились в ладонь. «Настя, разожми, — сказал он, пытаясь быть мягче, — что ты там держишь?» Она не реагировала, только хрипло дышала. Сергей взял её руку, с трудом разжал пальцы — они были как стальные пружины. В ладони лежал ключ: металлический, холодный, с номером «312» и выгравированным символом — крест с завитками, грубо вырезанный, будто ножом. Ключ был потёртый, с лёгким налётом морской соли, словно его роняли в песок. Сергей нахмурился, вертя его в руках. «Это же от камеры хранения внизу, — подумал он, — но откуда он у неё?» Он вспомнил бармена в отельном баре — утром, когда они пили виски, тот крутил коктейльную ложку, а на его запястье мелькнула татуировка с похожим крестом. Совпадение? Или что-то серьёзное? Вопросы роились в голове, как мухи над пляжным мусором. Кто был на той оргии? Почему она схватила ключ? Что, чёрт возьми, произошло, пока он спал? Он посмотрел на Анастасию, спящую на полу ванной, её дыхание стало ровнее, но лицо оставалось бледным, почти призрачным. Он выключил душ, укутал её полотенцем и перенёс на кровать, стараясь не думать о том, как её тело всё ещё пахло морем и чужими руками. Ключ он положил на тумбочку, где тот тускло блестел в свете лампы. «Что за херня, Настя? — пробормотал он, садясь рядом. — Ты вляпалась в дерьмо, или это я тебя туда затащил?» Усталость навалилась, как бетонная плита. Алкоголь, жара, пляж — всё смешалось в голове. Он потёр виски, чувствуя, как пульсирует кровь. Проверить ячейку? Прямо сейчас? Нет, слишком рискованно. Если это не её ключ, кто-то может следить. А если её... то что она натворила? Сергей лёг рядом, глядя в потолок. Вентилятор лениво крутился, тени ползали по стенам. Он решил, что утро разберётся. «Пусть спит, — подумал он, — а я... я отложу все вопросы до утра».

Глава 2: Сумка с деньгами Сергей проснулся от звука будильника на телефоне Он повернулся к Анастасии, лежащей рядом. Её лицо, обычно аккуратное, было опухшим, с отпечатками складок подушки на щеках. Под глазами — тёмные круги. Она дышала ровно, но выглядела так, будто её переехал каток. На тумбочке лежал ключ — металлический, с номером «312» и грубо вырезанным крестом с завитками. Тот самый, что он с трудом вынул из её мёртвой хватки вчера ночью. Сергей потёр лицо, пытаясь прогнать образы пляжа: Анастасия, пьяная, в сперме и моче, с засосами и синяками, окружённая следами оргии. Его собственный поступок — то, как он, поддавшись больному возбуждению, «упражнялся» с её «раздолбанным» телом, — теперь казался сном, от которого хотелось отмахнуться. Но ключ на тумбочке был реальным. И вопросы, которые он отложил до утра, теперь жгли мозг. «Откуда ты, чёрт возьми, взялся?» — подумал он, глядя на ключ. Вчера, в ванной, разжимая её посиневшие пальцы, он заметил следы морской соли на металле. И этот крест... Где-то он его видел. Может, в баре, на запястье того скользкого бармена? Анастасия застонала, перевернувшись на бок. Её рука потянулась к голове, пальцы зарылись в спутанные волосы. «Господи, Серёж, башка трещит», — пробормотала она, не открывая глаз. Голос был хриплым, как после ночного караоке. Она приподнялась на локте, морщась, и тут же схватилась за низ живота. «И жопа... блин, как будто в мен я бутылку пихали, да так и забыли. Что за херня вчера была?» Сергей замер, чувствуя, как кровь отливает от лица. Он знал, почему её жопа болит — и не только из-за чужих рук на пляже. Его собственный вклад, о котором он предпочёл бы забыть, вспыхнул в памяти, отдавайся сладкой истомой в яйцах. Но он проглотил ком в горле и натянул нейтральное выражение. «Ты напилась, Настя, — сказал он, стараясь звучать спокойно. — Как последняя сволочь. Я нашёл тебя на пляже... в не лучшем виде. Кажется, тобой воспользовалось минимум трое. Помнишь что-нибудь?» Она открыла глаза, мутные, с красными прожилками. «Пляж? — пробормотала она, щурясь. — Мы пили виски, да? Потом... ссорились? Чёрт, Серёж, дальше всё как в тумане. Какие-то люди, музыка... я не знаю». Она снова поморщилась, потирая виски. «Голова как чугун. И жопа... блин, такое чувство, что меня там... меня тчо в жопу выебли?! Сереж, нука посмотри!». Озабоченно стала она ощупывать пострадавшее место. Сергей хранил многозначительно молчание. Подождав пока жена закончит осмотр, он взял ключ с тумбочки и поднял его перед ней. «А это что? Ты его вчера в кулаке сжимала, чуть пальцы не сломала. Откуда он, Настя?» Анастасия уставилась на ключ, её брови поползли вверх. «Это... от камеры хранения? — сказала она, нахмурившись. — У нас же такой же, от нашей ячейки! - Опа, я и не догадася даже! А она - молодец! - Мыслено похвалил жену Сергей. - Но этот... номер другой. 312? Я не помню, Серёж. Правда, не помню». Она потёрла ладонь, где остались красные следы от ногтей. «Может, я его подобрала? На пляже? Там же мусор кругом валялся... банки, окурки...» «Окурки, — подумал Сергей, вспоминая редкую марку сигарет, которую видел рядом с её полотенцем. — И шприц. И эта чёртова бутылка виски». Он нахмурился, вертя ключ в руках. Символ креста с завитками казался знакомым. «Бармен, — мелькнула мысль. — У него татуировка такая же. Или я себе накручиваю?» Он посмотрел на Анастасию, которая пыталась сесть, но снова скривилась от боли. «Ты точно ничего не помнишь? — спросил он, стараясь не давить. — Кто-то тебе что-то предлагал? Напитки, может?» Она покачала головой, её лицо сморщилось, как от мигрени. «Кто-то... да, вроде предлагал выпить. Какой-то парень, с кольцом на мизинце. Или это мне приснилось? Блин, Серёж, я не знаю. Всё как в бреду». Она посмотрела на него с тревогой. «Ты думаешь, меня... ну... подставили? Опоили, что ли?» Сергей пожал плечами, скрывая, как его колотит от её слов. «Парень с кольцом, — подумал он. — И татуировка у бармена. Это не совпадение». Он вспомнил её пьяные откровения на том пикнике с подругами, про «любовников» и их с ней «недоёб» (как он тогда выразился). Может, она и правда вляпалась в что-то? Или это курортный угар, как она любит? «Ладно, Настя, — сказал он, вставая. — Ты отдыхай, пей воду. Я схожу вниз, узнаю, что за ключ». «Ты куда? — встрепенулась она, хватая его за руку. — Серёж, не оставляй меня. Мне хреново». Её голос дрожал, и в глазах мелькнула та самая уязвимость, которая всегда его цепляла. Но сейчас в нём шевельнулось что-то другое — алчность, смешанная с паранойей. Ключ был не просто куском металла. Он чувствовал это. «Я ненадолго, — отрезал он, мягко высвобождая руку. — Надо разобраться». Он сунул ключ в карман джинсов и направился к двери, бросив взгляд на Анастасию. Она свернулась калачиком на кровати, прижимая ладонь к голове. «Чёрт, Настя, во что ты вляпалась?» — подумал он, закрывая дверь. В вестибюле отеля было тихо, только портье — тот же зализанный парень, что пялился вчера, — лениво листал журнал. Сергей прошёл к стойке с камерами хранения, стараясь не привлекать внимания. Ячейка №312 была в дальнем углу, неприметная, как и десятки других. Он вставил ключ, сердце заколотилось. Замок щёлкнул, дверца открылась. Внутри лежала чёрная спортивная сумка, тяжёлая, как будто набитая кирпичами. Сергей оглянулся — портье не смотрел. Он расстегнул молнию и замер: пачки долларов, аккуратно перевязанные резинками, заполняли сумку до краёв. Сверху лежал клочок бумаги, на котором корявым почерком было написано: «Порт, яхта №7, полночь». «Чёрт возьми», — выдохнул он, чувствуя, как ладони вспотели. Деньги. Серьёзные деньги. Его мозг технаря, привыкший к расчётам и рискам, заработал на полную. Это не просто находка — это криминал. Наркотики? Вымогательство? Мафия? Он вспомнил окурки на пляже, шприц, татуировку бармена. Кто-то потерял этот ключ, и Анастасия, пьяная, схватила его в том хаосе. Но кто? И что теперь? Он закрыл сумку, запер ячейку и сунул ключ в карман. Алчность, как горячая волна, накрыла его. «Можно вывезти, — подумал он. — Через банкоматы, небольшими суммами. Разложить по счетам, улететь домой чартером. Никто не узнает». Но страх тут же уколол: если это мафия, они уже ищут ключ. И её. Он вспомнил двух парней, которых видел вчера на пляже, — здоровых, с наглыми рожами, пивших пиво. Они были среди тех, кто... Он прогнал образ сладостный оргии, но сердце заколотилось быстрее. Вернувшись в номер, он нашёл Анастасию спящей. «Лучше ей не знать», — решил он, закрывая дверь на замок. Он не хотел, чтобы она снова сорвалась на пляж или в бар, где её могли поджидать. Но, выходя в ресторан на завтрак, он заметил в вестибюле тех самых парней — они разговаривали о чем-то с парнем на рецепшн, и один из них бросил на него быстрый взгляд. Сергей ускорил шаг, чувствуя, как ключ в кармане жжёт, как раскалённый уголь.

Глава 3: Шёпот в фойе Ему нужно было поесть, собраться с мыслями, а главное — понять, кто эти двое парней, которых он заметил вчера. Здоровые, с наглыми рожами, они пили пиво на пляже, среди банок и окурков. Были ли они частью того, что произошло с Анастасией? И знают ли они про ключ? Ресторан встретил его звоном посуды и ароматом жареного бекона. Сергей взял поднос, машинально нагребая яичницу и тосты, но его взгляд шарил по залу. У окна сидели немцы, громко смеялись, у бара — пара американцев с коктейлями, несмотря на утро. Бармена не было, только официантка с усталым лицом разносила кофе. Сергей сел в углу, спиной к стене, как привык на заводе, когда ждал проверяющих. Он вспомнил слова Анастасии про «любовников» на том пикнике с подругами — как она тогда его взбесила. Может, это её способ «отыграться»? Или её подставили? Шприц на пляже, окурки редкой марки, бутылка их виски с отпечатками — всё это крутилось в голове, как пазл. Закончив завтрак, он направился обратно в фойе, но инстинкт инженера, привыкшего замечать детали, заставил его замедлиться. Он заметил их — тех самых парней. Они все еще были в зале, сидели на диване и о чем-то переговаривались. Один, с бычьей шеей и татуировкой на предплечье, что-то втолковывал, второй, в бейсболке, оглядывался, будто искал кого-то. Сергей отступил за колонну, прячась среди толпы туристов. Их было много — шумные семьи, парочки с чемоданами, — и это дало ему шанс подобраться ближе, оставаясь незамеченным. Он прижался к мраморной колонне, чувствуя холод камня через рубашку, и напряг слух. «...ключ пропал, — донёсся голос парня с татуировкой, низкий, с хрипотцой. — Тот дебил его где-то посеял. Если не найдём, босс нас порвёт». Второй, в бейсболке, буркнул: «Она могла взять. Та тёлка на пляже. Надо проверить их номер». Портье что-то пробормотал в ответ, но Сергей не расслышал — кровь застучала в ушах. «Она — это Настя? — подумал он. — Они знают про ключ? Или это про деньги?» Он вспомнил записку в сумке: «Порт, яхта №7, полночь». Явно не про коктейли на пляже. Сергей отступил, смешавшись с толпой, и направился к выходу, стараясь не бежать. Его мысли метались: если они знают про ключ, значит, деньги — их. И они уже ищут. Надо держать Анастасию взаперти, пока он не придумает, как вывезти добычу. Банкоматы — его план. Небольшими суммами, через анонимные счета, как он видел в фильмах. Чартер через три дня, до России. Если повезёт, они улетят с деньгами, и никто не найдёт. Но страх грыз: эти парни не похожи на тех, кто легко сдаётся. Он завернул к пляжному бару, что примыкал к отелю, — маленькому, с соломенной крышей и запахом рома. Там был он — бармен, тот самый, с татуировкой креста на запястье, похожей на символ на ключе. Парень, лет тридцати, с загорелой кожей и скользкой улыбкой, протирал стойку. «Эй, приятель, — окликнул он Сергея, — вчера твоя дама знатно оторвалась, да? Ещё коктейльчик?» Его тон был слишком дружелюбным, глаза шарили по лицу Сергея, будто выискивали трещину. «Она отдыхает, — отрезал Сергей, заказывая кофе. — Перебрала вчера, знаешь ли». Он следил за руками бармена, замечая, как тот нервно теребит кольцо на мизинце. «Кольцо, — подумал Сергей, вспоминая бормотание Анастасии. — Она говорила про парня с кольцом». Он сделал глоток кофе, стараясь выглядеть расслабленным. «Ты вчера на пляже был? — спросил он как бы невзначай. — Там весело было, судя по состоянию моей жены!». Бармен ухмыльнулся, но его взгляд стал жёстче. «Жара — она такая, приятель. Немного алкоголя, много солнца и поехала голова...». Он отвернулся, начав протирать стаканы, но Сергей заметил, как его рука дрогнула. «Знает больше, чем говорит, — подумал Сергей. — И этот крест на татуировке... не просто так». Вернувшись в номер, Сергей принёс Анастасии кофе и сэндвич из ресторана. Она сидела на кровати, всё ещё бледная, с мокрым полотенцем на лбу. «Серёж, спасибо, — пробормотала она, откусывая сэндвич. — Я как будто в мясорубке побывала». Она посмотрела на него, её глаза были полны вины. «Ты узнал что-нибудь про ключ?» «Пока нет, — соврал он, ставя кофе на тумбочку. — Но я разберусь». Он не хотел говорить про сумку, деньги, записку. Не хотел, чтобы она запаниковала или, хуже, начила истерить и снова напиваться. Он заметил, как она потирает ладонь, где остались следы от сжатия ключа. «Ты отдыхай, Настя, — сказал он, проверяя замок на двери. — Я ещё схожу искупнусь да позагораю для приличия!». Но, выходя из отеля, он снова увидел их — парней с пляжа. Они слонялись по фойе, один говорил по телефону, другой пялился на лифт, проверяя всех выходящих из отеля женщин. Сергей взял себя в руки и прошел мимо них, стараясь не смотреть им в лицо.

Глава 4: Сломанные банкоматы и тени прошлого Сергей вышел из отеля, щурясь от полуденного солнца. Курортный городок гудел: туристы сгоревшими плечами толпились у сувенирных лавок, таксисты лениво переговаривались, запах жареной рыбы смешивался с солью моря. Он полагал, что в руки им попались криминальные деньги, а значит опасные. Может это кто-то из персонала, например бармен илил его дружки уронил его во время той ночной оргии. Но алчность была сильнее. План был прост: найти банкоматы, закинуть деньги небольшими суммами на анонимные счета, улететь чартером через два дня. Парни с пляжа, которых он видел в фойе, говорящих о «потерянном ключе», и бармен с его скользкой улыбкой и татуировкой креста не давали покоя. Они искали. И, знали кого. Сергей направился к ближайшему банкомату, который заметил вчера у супермаркета в двух кварталах от отеля. «Тысяча долларов за раз, — прикидывал он, — десять банкоматов, сто операций. Два дня. Реально». Но страх грыз: парни с пляжа, здоровые, с наглыми рожами, были не из тех, кто просто пьёт пиво. Они были на той оргии, где Анастасия, пьяная и невменяемая, схватила ключ. И теперь они вынюхивали в отеле. Первый банкомат, в тени пальмы, выглядел многообещающе: экран мигал, кнопки блестели. Сергей сунул карту, ввёл PIN, выбрал «Внести наличные». Машина загудела, но через секунду экран выдал: «Ошибка. Внесение наличных недоступно». «Чёрт», — пробормотал он, ударив кулаком по пластику. Он оглянулся, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. На углу, у кафе, стоял парень в бейсболке — тот самый, из фойе. Он пил колу, но его взгляд шарил по улице, и на секунду их глаза встретились. Сергей отвернулся, делая вид, что копается в телефоне. «Случайность? — подумал он. — Или он за мной?» Второй банкомат, у аптеки, оказался ещё хуже: табличка «Не работает» висела криво, экран был мёртв. Сергей чертыхнулся, чувствуя, как пот стекает по спине. Он прошёл ещё квартал, нашёл третий банкомат у банка, но тот требовал идентификацию — паспорт, отпечатки, чуть ли не анализ крови. «Это курорт, мать вашу, — прорычал он про себя, — где ваши чёртовы машины для туристов?» Он заметил тень за углом — кто-то двигался, слишком быстро, чтобы быть случайным прохожим. Сергей ускорил шаг, ныряя в толпу у рынка, где торговцы орали про свежие креветки. Его сердце колотилось. «Хватит параноить» - пытался он успокоится. Вернувшись в отель, он набрал еды для Анастасии, распихав её по карманам как малолетний вор. Вестибюль был полон народу — туристы с чемоданами, дети, бегающие у фонтана, — но Сергей снова заметил второго парня с пляжа, того, с татуировкой на шее. Он стоял у бара, притворяясь, что выбирает напиток, но его глаза шарили по толпе. Сергей прижался к колонне, прячась за группой немцев, и прокрался к лифту. «Слишком много их, — подумал он. — Они везде». В номере Анастасия сидела на кровати, завернувшись в простыню. Её лицо было бледным, глаза красные, но она уже не выглядела такой разбитой, как утром. На тумбочке стояла пустая бутылка воды, рядом — недоеденный сэндвич. «Серёж, ты где был? — сказала она, её голос дрожал. — Я тут сижу, как в клетке, а в голове... черт знает что». Она потёрла виски, её пальцы дрожали. «Голова всё ещё болит, и... — она замялась, опустив взгляд, — жопа. Как будто меня... ну, ты понял. Это не просто похмелье, Серёж. Меня опоили, точно!». Сергей выложил еду на стол, стараясь не смотреть ей в глаза. Его собственный поступок на пляже — то, как он, поддавшись похоти, «яростно имел» её в зад, пока она хрипела в беспамятстве, — вспыхнул в памяти, как удар током. Он проглотил ком в горле, чувствуя, как стыд и вина сжимают грудь. «Не скажу, — подумал он. — Никогда». Вместо этого он сел рядом, стараясь звучать спокойно. «Что ты помнишь, Настя? — спросил он. — Ты утром говорила про парня с кольцом. Что ещё?» Анастасия сжала простыню, её глаза забегали. «Я... я не уверена, — начала она, её голос был тихим, почти шёпотом. — Всё как в тумане. Мы пили виски, ссорились. Потом ты ушёл, а я осталась на пляже. Там были люди... музыка, смех. Кто-то дал мне выпить, что-то сладкое, с ромом. Я думала, просто коктейль. А потом... — она замолчала, её лицо исказилось. — Всё поплыло. Какие-то руки, голоса. Я не могла двигаться, Серёж. Они... они делали со мной что хотели». Её голос сорвался, она закрыла лицо руками. «И в самом конце... кто-то... он был такой яростный. В зад, Серёж. Так больно, как будто рвал меня. Я кричала, но никто не слышал». Сергей почувствовал, как кровь отливает от лица. Это был он. Он, стоя на коленях в песке, загоняя себя в её «раздолбанное» тело, пока она всхрапывала. Его собственные слова — «Вот же сука, мне не давала, а тут расщедрилась» — эхом отдавались в голове. Он сжал кулаки, чтобы не выдать себя. «Настя, — сказал он, стараясь звучать сочувственно, — это... это ужасно. Но ты не виновата. Тебя накачали, подставили». Его голос дрожал, но не от жалости — от страха, что она догадается. «Ты видела его? Того, кто... в конце?» Она покачала головой, её глаза наполнились слезами. «Нет, Серёж. Только голос... грубый, злой. И боль. Я думала, умру». Она посмотрела на него, её взгляд был полон смятения. «Ты думаешь, меня изнасиловали? Опоили и... использовали? Зачем? Из-за этого ключа?» Она кивнула на тумбочку, где лежал второй ключ — от их собственной ячейки. Сергей сглотнул, чувствуя, как вина душит его. Он не мог рассказать про сумку, про деньги, про парней, которые ищут. Не сейчас. «Может, и из-за ключа, — сказал он, вставая. — Я пытаюсь разобраться. Но ты должна сидеть здесь, Настя. В отеле небезопасно». Он вспомнил парня в бейсболке у банкомата, второго у бара. Они были повсюду. «Не оставляй меня, — сказала она, хватая его за руку. — Серёж, мне страшно. Если они вернутся...» Её голос сорвался, и он увидел в её глазах тот же страх, что был на пикнике, когда она говорила про «любовников» и их ссору. Тогда он ушел, но теперь бежать было некуда. «Я рядом, — соврал он, высвобождая руку. — Но мне надо ещё раз выйти. Проверить пару вещей». Он не сказал, что банкоматы — его единственная надежда. И что парни с пляжа, кажется, знают, где искать. Выходя в коридор он вспомна татуировку бармена, его кольцо на мизинце, слова Анастасии про «сладкий коктейль». Всё сходилось к нему. Но деньги были у Сергея. И он не собирался их отдавать. Пусь это будет их главным и единственным наказанием!

Сергей шагал по вечернему городку, сжимая кулак так, что ногти впивались в ладонь. Солнце село, курорт ожил неоновыми вывесками и басами из баров, но его мысли были далеко от веселья. Сумка с деньгами — пачки долларов, найденные в ячейке №312, с запиской «Порт, яхта №7, полночь» — лежала под кроватью в номере, как бомба с тикающим таймером. Ключ с крестом и завитками, который Анастасия сжимала в пьяной хватке на пляже, был в его кармане, тяжёлый, как проклятье. План вывезти деньги через банкоматы рушился: машины либо не работали, либо требовали паспорт, а парни с пляжа — те самые, с наглыми рожами и пивом, которых он подслушал в фойе, говорящих о «потерянном ключе», — были повсюду. Сегодня утром он видел одного у банкомата, другого у бара, и их взгляды жгли, как лазеры. Он нашёл ещё один банкомат, у заправки на окраине. Экран мигал, обещая надежду. Сергей сунул карту, ввёл PIN, выбрал «Внести наличные». Машина загудела, но через секунду выплюнула карту с надписью: «Техническая ошибка». «Да чтоб вас!» — прорычал он, пнув металлический корпус. Его инженерский ум, привыкший к авариям на заводе (где он разбирался с трупами в морге и проверяющими, как в "zhiza.txt"), кипел от бессилия. Он оглянулся, ожидая увидеть тень в бейсболке или бычью шею с татуировкой, но улица была пуста — только пьяный турист пел что-то про любовь, обнимая фонарь. Сергей вытер пот со лба и двинулся обратно к отелю, чувствуя, как паранойя сжимает грудь. «Один день, — думал он. — Завтра найду банкомат. Или послезавтра, перед чартером. Главное — держать Настю взаперти». В номере было тихо, слишком тихо. Сергей повернул ключ, вошёл и замер. Кровать была пуста, простыня смята, на тумбочке — недопитая бутылка воды. «Настя?» — позвал он, его голос дрогнул. Ванная пуста, шкаф открыт, её сарафан — тот, что она надевала вчера, — исчез. Сумка с деньгами была на месте, под кроватью, но это не успокаивало. «Чёрт, Настя, куда ты делась?» — пробормотал он, чувствуя, как кровь стучит в висках. Она не знала про деньги, про парней, про ключ, который связывал её с мафией. Он не рассказал, боясь, что она запаникует или побежит в бар, как делала на их ссорах после пикника, когда болтала про «любовников» (отсылка к "zhiza.txt"). Но теперь она ушла. И он понятия не имел, куда. Сергей выбежал в коридор, хлопнув дверью. Вестибюль отеля гудел вечерней жизнью: туристы в блестящих платьях и рубашках с пальмами направлялись к бару, где гремела музыка. Он протолкался к стойке, где портье — тот же зализанный парень — лениво печатал. «Мою жену видели? — спросил Сергей, стараясь не орать. — Брюнетка, в сарафане, лет сорок?» Портье пожал плечами, но его глаза скользнули в сторону бара. «Там вечеринка, — буркнул он. — Все туда идут». Сергей почувствовал, как желудок сжимается. Вечеринка. Конечно, Настя, с её тягой к угару, рванула туда. Бар отеля был как сцена из дешёвого фильма: цветные лампы мигали, басы долбили, потные тела толпились у стойки. Сергей протиснулся внутрь, оглядываясь. Две девицы в бикини танцевали на столе, мужик с пивным пузом лапал официантку, пара в углу целовалась так, будто собиралась съесть друг друга. Курортный разврат бил в нос, как запах рома и пота. Но Анастасии не было. Он заметил бармена — того самого, с татуировкой креста и кольцом на мизинце, — наливающего коктейли. Их глаза встретились, и бармен ухмыльнулся, но Сергей отвернулся, пробираясь к выходу. «Не здесь, — подумал он. — Где же ты, Настя?» Он обошёл бассейн, где пьяные немцы орали песни, а кто-то в кустах издавал недвусмысленные звуки. Проверил ресторан — пусто, только официантка убирала столы. Паника нарастала, как жар в груди. Он вспомнил её слова утром: про «руки, голоса», про «яростный» секс в зад, который она приняла за изнасилование. Он знал правду — это был он, на пляже, поддавшись похоти, — но её страх был реальным. Что, если она снова вляпалась? Что, если парни с пляжа нашли её? Сергей выбежал на пляж, где всё началось. Ночь была жаркой, луна освещала песок, волны шуршали, как шёпот. Вдалеке горели фонари, но у кромки воды, там, где они всегда отдыхали, он увидел тени. Музыка — приглушённый техно-бит — доносилась из портативной колонки. Он подошёл ближе, и его сердце ухнуло. Анастасия была там, в центре хаоса, как в ту первую ночь. Она лежала навзничь на песке, слабо шевеля коенчностями как выброшенная на берег морская звезда. Сарафан был задран до талии, трусики спущены, ноги широко расставлены. Вокруг неё — трое полуголых парней, те самые, с пляжа. Один, с бычьей шеей и татуировкой, держал её за волосы, стараясь запихнуть вполуоткрытый рот свой член, второй, в бейсболке, сидел на коленях между ее ног и характерно двигался вгоняя в неё свой кол, третий, с пивной банкой, сидел рядом и комментировал. Похоже, повторялась точная копия той оргии, конец которой он застал в прошлый раз. И с тем же составом. «Где ключ, сука?» — рявкнул парень с татуировкой, насилуя Анастасию. Её глаза были мутными, она хихикала и стонала. «Какой... ключ? — пробормотала она, её голос срывался. — Я... не знаю... о чём вы...» Второй, в бейсболке, наклонился ближе, его рука скользнула по её шее. «Тот, что ты спёрла, тёлка. На пляже. Где он?» Сергей замер в тени деревьев, его дыхание остановилось. Его пальцы сжали ключ в кармане, сумка с деньгами вспыхнула в памяти. Он хотел броситься, вырвать её, но страх приковал к месту. Их трое, здоровые. Он — один, с кучей долларов и женой, которая снова в животном состоянии. Анастасию продолжали насаживать не хзабывая задавать один и тот же вопрос нова и снова. Тут ей засадила особенно глубоко, она выгнулась, дёрнулась, подкидывая попку над песком. А потом расслабилась и пьяно засмеялась. Её голова запрокинулась, заглядвая на того что сидел у лица. «Ключ... хихи... так это был ваш ключ? Вы меня опоили... суки! Хуй вам ключ! — выкрикнула она, её голос был пьяным, почти истеричным. — Говори, а то прирежем, никто не найдет! Просто отдай! говори! Или тебе конец! - Не нашутку рассердился то, что с татуировкой, ухватилв жену за горло и хорошенько сдавив его. - Хорошо, хорошо! Подумашь ключ! ДА подавитесь! У нас, в номере лежит, пятьсот четвертом! У Серёжи... спросите его!» Она захрипела сдавленно, пока парень с татуировкой не шлёпнул её по щеке. «Заткнись, дура», — буркнул он. Они переглянулись с осталными: «Давайте заканчивать, пойдем заберем своё». Сергей почувствовал, как кровь леденеет. Номер 504. Их номер. Она выдала его, не зная, что деньги там. Он смотрел, как парни продолжают тразать её, их руки шарили по её телу, но сам он уже думал только о сумке. Надо было бежать. Сейчас. Он отступил, прячась в тени, но образ Анастасии — пьяной, раскинутой, в центре оргии — врезался в мозг. Вина, стыд, похоть — всё смешалось, как коктейль, который она пила. «Прости, Настя, — подумал он. — Но я не дам им деньги».

Сергей мчал в отель. Луна освещала сцену, которую он хотел бы выжечь из памяти: Анастасия, пьяная, раскинутая на песке, сарафан задран, трусики спущены, окружённая тремя громилами с пляжа. Их голоса — «Где ключ, сука?» — и её пьяный выкрик: «Номер 504! У Серёжи!» — эхом отдавались в голове. Сумка с деньгами, пачки долларов и записка «Порт, яхта №7, полночь», была в номере, под кроватью. Парни знали номер. Они шли за деньгами. И он должен был их опередить. Он ворвался в отель. Вестибюль гудел: туристы с коктейлями, музыка из бара, портье, зализанный, как всегда, печатал за стойкой. Сергей замедлил шаг, стараясь не выделяться.В номере он рухнул на колени, вытаскивая сумку из-под кровати. Пачки долларов, туго перевязанные, чуть не выпали, когда он расстегнул молнию. Он засунул сумку в рюкзак, оглядел комнату: их вещи — чемоданы, её косметика, его ноутбук — всё осталось. "Документы!" - Он бросился к сейфу и выгреб оттуда все содержимое в карман рюкзака. "С вещами потом разберёмся", — пробормотал он, вспоминая бармена с татуировкой креста и кольцом на мизинце. Тот, кто, возможно, опоил Анастасию в первую ночь. Но времени не было. Парни могли быть уже на лестнице. Сергей уже выходил в вестибюль с одни рюкзаком, когда троица уже знакомых бандитов входила в двери. Они разминулись и не один мускул кроме очка у Сергея не дрогнул. Он понял, что жена осталась одна и бросился на пляж. Анастасия лежала там же, разъебаная и расхристаная. Глаза мутные, волосы спутаны. Вокруг неё гуляли отдыхающие туристы, но никто не обращал на нее никакого внимания. Она тихо хихикала, бормоча что-то невнятное, пытаясь прикрыться, её сарафан был порван, синяки на бёдрах свежие, засосы на шее багровели. «Снова, — подумал Сергей, чувствуя, как вина и похоть мешаются в груди. — Снова опоили, снова... использовали». Он вспомнил её утренние слова: «Кто-то яростно имел меня в зад». Это был он, на пляже, но теперь она опять жертва. И он не мог её бросить. «Настя, вставай!» — рявкнул он, подхватывая её под мышки. Она была тяжёлой, как мешок, её ноги волочились по песку. Он поправил ей сарафан, натянул кое-как на мокрые бедра, но ткань липла к телу, пахнущему ромом и сексом. «Серёж... ты где... был?» — пробормотала она, её голова свесилась. Он не ответил, таща её, босую, к дороге, где мигали фонари. Такси дежурило невдалеке, водитель слушал радио. Сергей швырнул рюкзак на заднее сиденье, затолкал Анастасию следом и гаркнул: «В аэропорт, быстро!» Водитель кивнул, заводя автомобиль. По дороге он заметил банкомат у заправки — последний шанс. «Стой, — сказал он водителю, — минуту». Он выскочил, сунул карту, закинул пачку долларов. Машина загудела, но экран выдал: «Ошибка. Внесение наличных недоступно». «Да чтоб вас всех!» — прорычал он, пнув банкомат. Он оглянулся — ему теперь постояно грезилась погоня. «Они?» — подумал он, ныряя обратно в такси. «Гони», — буркнул он, обнимая Анастасию, которая мычала, уткнувшись в его плечо. Но в голове щёлкнуло. Аэропорт? Спать на пластиковых креслах, с сумкой денег, под носом у мафии? Он посмотрел на рюкзак, набитый долларами, и рассмеялся — резко, почти истерично. «Какого чёрта? — подумал он. — У меня миллионы, а я бегу, как крыса». Он вспомнил их ссоры, её слова на пикнике про «любовников», его жизнь на заводе, где он считал копейки. «Хватит». Он постучал водителю по плечу. «Поворот. Хороший отель знаешь? Вези туда!». «Парадиз» был дворцом: мраморные колонны, пальмы в кадках, фонтаны с подсветкой. Сергей ввалился в лобби, таща Анастасию, её сарафан был мятым, песок сыпался на пол. Администратор, женщина в строгом костюме, подняла бровь, но он бросил: «Лучший номер. Всё включено. До утра». Она назвала цену — цифра с тремя нулями, — и он, с непривычки кракнув, отсчитал ей наличные из пачки, которую так и не смог положить в банкомате. Осталось две купуюры, он добавил их к остальным на стойке - "На чай", — добавил он, чувствуя, как алчность смешивается с эйфорией. Администратор расцвела и вручила ему ключ от люкса. В номере — огромном, с видом на море, кроватью размером с катер и джакузи — он уложил Анастасию на диван. Она очнулась, её глаза были мутными, но уже не такими потерянными. «Серёж... где мы? — пробормотала она, оглядывая хрустальные люстры и мраморный пол. — Это... что за дворец?» «Отдыхаем, Настя, — сказал он, наливая ей воды из мини-бара. — Заслужили». Его голос был лёгким, но внутри он еще не мого расслабится и все просчитывал варианты. Анастасия потёрла шею, морщась от боли. «Мои вещи... — сказала она, её голос дрожал. — В отеле остались. И сумка, и паспорт... Серёж, что происходит? Почему мы тут? Откуда деньги на это?» Её глаза сузились, в них мелькнула подозрительность. «Ты что-то скрываешь. Это из-за ключа, да? Меня опять... — она замялась, — опять использовали. Я чувствую. Как тогда, на пляже». Сергей сглотнул, вспоминая её утренние слова: «Кто-то яростно имел меня в зад». Его собственный поступок на первом пляже, её новая оргия — всё смешалось в ком в горле. «Настя, успокойся, — сказал он, садясь рядом. — Документы у меня -нас бы не поселили без них. ПО вещам завтра позвоню в отель, они отправят с группой в аэропорт. А сейчас... просто отдыхай. Мы в безопасности». Он лгал, но его голос был твёрдым. Он не мог рассказать про деньги, про мафию, про парней, которые, возможно, уже роются в их старом номере. Она кивнула, но её взгляд был полон сомнений. «Ты странный, Серёж, — пробормотала она, отпивая воду. — Как будто... праздник какой-то. А я... я как в кошмаре». Она закрыла глаза, её дыхание стало ровнее. Сергей отвёл её в акватермальный комплекс отеля — лабиринт бассейнов, саун и джакузи, где пахло эвкалиптом и хлоркой. Анастасия, в халате, сидела в тёплой воде, её лицо расслабилось, но вопросы не ушли. «Серёж, серьёзно, — сказала она, глядя на него через пар. — Откуда это всё? Ты выиграл в казино? Или... что?» Он ухмыльнулся, скрывая страх. «Просто решил, что мы заслужили, — сказал он, потягивая коктейль. — Не парься, Настя. Всё под контролем». Но его глаза шарили по углам, ожидая увидеть бычью шею или бейсболку. Он знал: мафия не сдастся. И завтра, в аэропорту, гонка продолжится.

Такси мчалось по шоссе, рассветное солнце слепило через пыльное стекло. Сергей сжимал рюкзак с деньгами — пачки долларов, найденные в ячейке №312. Анастасия дремала рядом, её голова качалась в такт ухабам, сарафан, мятый и пахнущий ромом, едва прикрывал синяки на бёдрах и засосы на шее. Вчерашняя оргия на пляже — пьяная, раскинутая, окружённая громилами, выкрикивающая номер их комнаты (504) — всё ещё стояла перед глазами. Парни с пляжа, с бычьей шеей, в бейсболке, с пивной банкой, искали ключ, искали деньги. Ночь в отеле «Парадиз», с его фонтанами и акватермальным комплексом, дала передышку, но теперь время истекало. Чартер в Москву через три часа, и они должны были улететь с добычей. «Серёж, а вещи? Чемоданы... всё в том отеле!» Её голос дрожал, в нём мелькнула паника. Она потёрла шею, морщась от боли. «Мне плохо... как будто опять... опять это было». Её слова — намёк на новую оргию, на опаивание, насилие — резанули Сергея, как нож. Он знал, что её снова использовали, знал, что сам «яростно имел» её в зад в ту первую ночь, когда она приняла это за изнасилование. Вина душила, но алчность была сильнее. «Я всё улажу, Настя, — сказал он, стараясь звучать твёрдо. — Вещи отправят». Он вытащил телефон, набрал номер прежнего отеля. Портье — тот зализанный парень, что пялился, когда он тащил её пьяную через фойе, — ответил с ленцой. «Номер 504, — сказал Сергей. — Соберите наши вещи: два чемодана, всё, что там есть. Отправьте с группой туристов в аэропорт, рейс на Москву, сегодня». Портье пробурчал про доплату, но нехотя согласился. Сергей выдохнул, но его глаза шарили по зеркалам, ожидая тёмную машину, как вчера у банкомата. Аэропорт гудел, как улей: толпы туристов, тележки с чемоданами, объявления на английском и испанском. Сергей помог Анастасии выйти из такси, её шаги были неуверенными, она цеплялась за его руку. «Серёж, мне страшно, — шепнула она, её лицо было бледным, как мел. — Это из-за ключа, да? Они нас ищут, зачем он им?». Она не знала про деньги, про мафию, про парней, которые, возможно, уже обыскали их старый номер. Сергей проглотил ком в горле, вспоминая её вопросы в «Парадизе»: «Откуда деньги? Почему праздник?» Он не мог рассказать. Не сейчас. «Никто не найдёт, — соврал он, ведя её к кафе на стоянке. — Сядем, подождём вещи». Кафе было шумным: запах кофе, гул разговоров, дети, бегающие между столами. Сергей заказал два бургера и кофе, сидел, не сводя глаз с дороги. Рюкзак с деньгами лежал между ног, его вес успокаивал, но паранойя грызла. Время тянулось долго. Через час подъехал автобус с табличкой отеля — белый, с логотипом пальмы. Сергей напрягся, заметив тёмный внедорожник, следующий за ним. Окна тонированные, но он узнал силуэт: парень в бейсболке за рулём, рядом — бычья шея с татуировкой. "Чёрт, — подумал он, сжимая чашку. — Логично поехать за группой, не дураки". Автобус остановился, туристы — человек двадцать, с чемоданами и детьми — стали выгружатсь забирая из багажного тделения вещи. Сергей увидел свои чемоданы, выгруженные водителем, и рванул к ним, пользуясь хаосом. «Настя, сиди, — бросил он, ныряя в толпу. — Я сейчас». Он схватил чемоданы — его чёрный, её красный, с царапиной, — проверил бирки: их. Внедорожник стоял в стороне, парни вылезли, внимательно разглядывая толпу. Сергей стараясь не выделяться пошел вместе со всеми ко входу в терминал, поставил вещи на тележку и занял очередь на регистрацию вместе с групой. Нужно было сделать еще одно дело, он взял чемодан жены и отошел с ним к колонее, наклонясь и прикрывая свои действия. Отель не обманул, ноутбук был на месте. Обливаясь липким потом, он сложил под него все деньги, рассовав по краям флаконы с косметикой. Потом вернул чемодан на тележку и попросил посмотреть соседей. Теперь можно было возвращаться в кафе. «Пошли, — шепнул он Анастасии, помогая ей встать. — Регистрация, быстро». Она кивнула, её глаза были полны страха, но она пошла за ним, спотыкаясь. Сергей протолкался вперёд, сдал чемоданы, оставив рюкзак с деньгами при себе. Девушка за стойкой улыбнулась, вручив посадочные талоны. «Гейт 12, — сказала она. — Досмотр направо». Сергей кивнул, но его взгляд метнулся к входу: парни с пляжа — бейсболка, бычья шея, третий с пивной банкой, но без банки — ввалились в терминал, их глаза шарили по толпе и вдруг один остановил взгял на Анастасии так неудачно попавшую в разрыв толчеи. Оан стояла перед ними в тридцати метсрах и была ка на ладони. «Они нас увидели», — понял Сергей потому как закричал тот бандит своим ружкам показывая в их сторону рукой, и почувствовал, как пот стекает по спине. Он схватил Анастасию за руку, потащив к досмотру. «Не оглядывайся, — шепнул он. — Иди». Она дрожала, её сарафан выглядел жалко, синяки на бёдрах проступали, но она послушно тащилась за ним. Погоня началась, как в кошмарном сне: парни пробирались через толпу, ускоряя шаг. Бейсболка толкнул женщину с тележкой, бычья шея орал что-то третьему, их силуэты мелькали между людьми. Сергей лавировал, ныряя за стойками и очередями, рюкзак бил по спине. «Серёж, что происходит? — выдохнула Анастасия, её голос срывался. — Куда мы бежим?» «Потом, — рявкнул он, толкая её к досмотру. — Беги!» Очередь на сканер была длинной, но он протиснулся с криками об окончании посадки, игнорируя возмущённые взгляды. Кинул полупустой рюкзак на ленту. Охранник, ленивый, с зевком, махнул рукой: «Проходите». Сергей оглянулся: парни были в пяти метрах, бейсболка пихал людей, бычья шея рвался к ленте. «Быстрее, Настя!» — крикнул он, подхватывая рюкзак. Они прошли досмотр, влетев в беспошлинную зону — лабиринт магазинов с духами, виски и шоколадом. Толпа туристов стала щитом: парни застряли у сканера, охранники их затормозили, требуя документы. Сергей потащил Анастасию к гейту, его сердце колотилось, но губы растянулись в улыбке. «Собаки мафиозные, — подумал он, вспоминая их наглые рожи на пляже. — Не догнали». Он сжал её руку, чувствуя как напряжение выходит из него с остатками пота. теперь ему нестерпимо хотелось пить. В кармане была пачка наличных, а вокруг - десяток дьютти-фри. Чем не награда за тяжелый день? Анастасия посмотрела на него, её лицо было бледным, глаза полны смятения. «Серёж, — шепнула она, — это из-за ключа, да? Ты мне всё расскажешь? Про деньги, про этих... людей?» Она споткнулась, но он подхватил её, ведя к гейту. «В самолёте, Настя, — соврал он, его голос был твёрдым. — Всё расскажу». Но вина, липкая и тяжёлая, навалилась, как бетонная плита. Он посмотрел на Анастасию: её бледное лицо, синяки, её слова о «яростном» насилии в ту первую ночь — всё это было его виной. Не только мафия, не только бармен с его кольцом и татуировкой креста, подсунувший ей ключ. Он сам, поддавшись похоти на пляже, сделал её жертвой. И теперь, с деньгами в чемодане, с их билетом на новую жизнь, он должен был хоть что-то исправить. «Настя, — сказал он, останавливаясь у витрины с духами. — Выбери что-нибудь. Всё, что захочешь. Я... я хочу, чтобы ты меня простила». Его голос дрогнул, но он смотрел ей в глаза, пытаясь скрыть страх. Вина жгла, но он не мог признаться. Не сейчас. Она нахмурилась, её взгляд был мутным, но с искрой любопытства. «Простила? — переспросила она, потирая шею. — За что? Что за вину, Серёж? Большую или маленькую?» Её тон был полушутливым, но в нём чувствовалась боль. Он сглотнул, чувствуя, как пот выступает на висках. «Тебе она может показаться большой, — сказал он, стараясь улыбнуться. — Ужасной, может. Для меня... не такой огромной. Но я готов ради твоего прощения на всё». Его мысли метались: пляж, её хрипы, его похоть. Она не должна знать. Никогда. «А что за вина? — настаивала она, скрестив руки. — Ты мне так и не сказал, что за ключ, что за деньги, что за беготня. И теперь ещё это? Давай, Серёж, колись». Её голос стал твёрже, но в глазах мелькнула усталость. «Прости сначала, — упёрся он, его улыбка была натянутой. — Потом скажу. Обещаю». Он кивнул на витрину. «Выбери что-нибудь. Всё, что хочешь». Анастасия вздохнула, но её губы дрогнули в слабой улыбке. «Ладно, — сказала она. — Но ты попал, Серёж. Я не отстану». Она шагнула к магазину, её шаги были всё ещё неуверенными, но в ней проснулась искренняя любопытство. Она указала на флакон духов — Chanel, скромный, но дорогой. «Эти, — сказала она. — Хватит?» Сергей покачал головой, его глаза блестели от смеси вины и эйфории. «Дороже, Настя. Ты заслужила больше». Он вспомнил их ссоры, её слова на пикнике про «любовников», его жизнь на заводе, где он считал копейки. Теперь у него были миллионы. Он мог всё. Она прищурилась, её улыбка стала шире. «Серьёзно? — сказала она, переходя к витрине с часами. — Тогда вот, Rolex. Или это слишком?» Она шутливо толкнула его локтем. «Что ты натворил, Серёж? Ограбил банк? Откуда деньги?» Он ухмыльнулся, храня интригу. «Выбирай дороже, — сказал он, его голос был твёрдым, но внутри он дрожал. — Ещё не то увидишь». Его мысли метнулись к чемодану, к деньгам, к парням, застрявшим у досмотра. Он выиграл. Пока. Анастасия покачала головой, её смех был слабым, но искренним. «Ты чокнутый, — сказала она, останавливаясь у ювелирного отдела. — Ладно, вот это». Она указала на серебряные серьги, простые, но элегантные. «Или... — она замялась, её глаза забегали, — вон те, с камушками?» «Дороже, — сказал он, чувствуя, как сердце замирает. — Настя, я серьёзно». Он подвёл её к витрине с бриллиантами, где свет играл на гранях, как в сказке. Продавец, женщина в строгом костюме, улыбнулась, доставая комплект: серьги и кольцо, усыпанные бриллиантами, сверкающие, как звёзды. Цена — шестизначная, но Сергей не моргнул. «Эти», — сказал он, доставая пачку долларов из кармана. Его рука дрожала, не от страха, а от чего-то большего — надежды, что она простит. Что они начнут заново. Анастасия замерла, её глаза расширились. «Серёж, ты спятил, — выдохнула она. — Это... это же целое состояние! Что ты натворил? Скажи, а?» Она схватила его за руку, её голос был полушутливым, полуиспуганным. «Ты продал почку? Или... нас теперь будут ловить, как в кино?» Он рассмеялся, но смех был натянутым. «Просто поверь, — сказал он, подписывая чек. — Это для тебя. Чтобы ты простила». Он смотрел, как продавец упаковывает коробочку, как Анастасия прижимает её к груди, её глаза блестят — от усталости, от шока, от чего-то ещё. «Но я всё равно узнаю, — шепнула она, улыбаясь. — Ты попал, Серёж». Они двинулись к гейту, её рука в его руке, коробочка в её сумке. Сергей чувствовал, как вина отступает, но лишь чуть. Деньги летели с ними, мафия — позади, но правда — его правда — всё ещё ждала своего часа. "В Москве я ей всё расскажу, если мы получим эти деньги, - подумал он. - Или никогда.

Самолёт приземлился в Шереметьево с глухим ударом, от которого Сергей дёрнулся в кресле. Его пальцы впились в подлокотники, рюкзак — теперь лёгкий — лежал на коленях, но мысли были о чемодане Анастасии, где под её косметикой и ноутбуком прятались пачки долларов, украденные из ячейки №312. Погоня в аэропорту, парни с пляжа (бейсболка, бычья шея, пивная банка), застрявшие у досмотра, и бриллианты, купленные в дьюти-фри, чтобы загладить вину, остались позади. Теперь их ждала таможня. Багажный зал гудел: чемоданы ползли по ленте, туристы толкались, дети орали. Сергей стоял у конвейера, потея, несмотря на кондиционеры. Рентген в Москве — не курортный сканер, а таможенники — не ленивые охранники. Если они найдут деньги, всё кончено. Анастасия, бледная, но чуть ожившая, потянула его за рукав. «Серёж, вон наш, — сказала она, указывая на красный чемодан с царапиной. — И твой чёрный». Он кивнул, протолкался вперёд, снял оба чемодана. Выглядели нетронутыми: замки целы, бирки на месте. Он сжал ручку красного чемодана, чувствуя, как сердце колотится. «Пока везёт», — подумал он, но паранойя никуда неделась. Таможня была в двух шагах: зелёный коридор для тех, кому «нечего декларировать», и красный — для проверок. Сергей знал, что идти надо в зелёный, но каждый шаг был как по минному полю. Анастасия, ничего не подозревая, вдруг оживилась, заметив женщину из их рейса — пухлую, с сумкой Gucci, болтающую без умолку. «Ой, вы тоже в том отеле были? — защебетала Анастасия, её голос был слабым, но искренним. — Помните, как коктейли в баре мешали?» Женщина засмеялась, начав рассказ про пьяного немца у бассейна. Сергей напрягся, его взгляд метался между таможенниками — двое в форме, с усталыми глазами, но цепкими взглядами выхватывали "сканировали" каждое проходящее лицо. «Настя, идём», — буркнул он, но она, увлечённая болтовнёй, шагала легко, как будто не тащила миллионы в багаже. Зелёный коридор казалось сузился. Сергей ттолкал чемодан, чувствуя, как ноги становятся ватными. Анастасия, всё ещё болтая с попутчицей, выглядела естественно — слегка помятая туристка, вернувшаяся с курорта. Её смех, её жесты, её невинное «да там ром был убойный!» — всё это было их щитом. Они прошли мимо сотрудников незамеченными, и Сергей сглотнул, его сердце пропустило удар. Они прошли. Прошли. На выходе из аэропорта его ноги дрожали, как после марафона. Он прислонился к стене, вдыхая прохладный московский воздух, пропитанный запахами транспорта. Лицо было белым, как мел, пот стекал по вискам. Анастасия, всё ещё с бумажной сумочкой из ювелирного в руках, нахмурилась. «Серёж, ты чего такой бледный? — сказала она, её голос был полон тревоги. — Тебе плохо? Это микроинфаркт, да?» Она схватила его за руку, её глаза расширились. «Живой, — выдохнул он, его улыбка была слабой, но облегчение накатывало волной. — Просто... жарко». Он не сказал, что только что прошёл самый тяжёлый момент в жизни — хуже, чем проверки на заводе, хуже, чем погоня в аэропорту, где парни с пляжа чуть не догнали их. Он провернул авантюру века: украл миллионы у мафии, вывез их через таможню, и всё благодаря её пьяному «блядству» на пляже, её невинной болтовне сейчас. «Ты молодец, Настя», — подумал он, но вслух лишь буркнул: «Поехали домой». В такси, пока Москва мелькала за окном — серые панельки, пробки, реклама сотовых операторов, — Все как всегда. Сергей медленно приходил в себя. Его пальцы гладили рюкзак, но мысли были о чемодане на в багажнике. Деньги. Их билет на новую жизнь. Он вспомнил бармена с татуировкой креста и кольцом на мизинце, подсунувшего ключ; парней с пляжа, их крики: «Где ключ, сука?». Он сжал руку Анастасии, чувствуя, как страх смешивается с эйфорией. Дома, в их тесной двушке, полной застоявшегося за десять дней воздуха, Сергей запер дверь, задвинул шторы и открыл красный чемодан. Пачки долларов, туго схваченные бумажными банковскими лентами, лежали на месте, косметика и ноутбук аккуратно прикрывали их. Он рухнул рядом, его смех был почти истеричным. «Настя, смотри! — крикнул он, раскидывая пачки по кровати. — Мы сделали это! Миллионы, Настя! Это наше!» Анастасия замерла, её глаза расширились, как в дьюти-фри, когда он купил бриллианты. «Серёж, ты... ты серьёзно? — выдохнула она, хватая пачку. — Откуда это? Это... это из-за ключа, да? Ты украл у тех парней?» Она села на кровать, её лицо было смесью шока и восторга. «Рассказывай всё, сейчас же!» Он рассмеялся, адреналин бил в голову. «Всё началось с твоего блядства, Настя, — сказал он, его голос был полон чёрного юмора. — Ты схватила ключ на пляже, пьяная, в той оргии. Я нашёл ячейку, сумку, деньги. Мафия искала нас, но ты... ты была гениальна! Выкрикнула номер, отвлекла их, а в таможне — твоя болтовня спасла нас!» Он поднял пачку, размахивая ею, как флагом. «Мы их обставили, Настя! Мы богачи!» Она нахмурилась, её взгляд стал острым. «Так это ту вину ты пытался загладить в дьюти-фри? — спросила она, скрестив руки. — За то, что втянул меня в это? За беготню, за страх?» Сергей замялся, его эйфория дала трещину. Вина — настоящая, та, что он скрывал, — вспыхнула, как ожог. Он сглотнул, чувствуя, как слова лезут из горла. «Нет, — сказал он тихо, глядя ей в глаза. — Это я тебя трахнул тогда в зад. После всех, на пляже. Ты была в отключке, а я... я не сдержался». Его голос дрожал, но он продолжал, будто сбрасывал груз. «Это была моя вина, Настя. Большая. Ужасная». Анастасия замерла, её лицо побелело, глаза сузились. «Ты... что? — прошипела она, вставая. — Ты, грязный извращенец! Ты был тем, кто... кто меня выебал в жопу?» Она схватила подушку, замахнувшись. «Я думала, это чужие, а это ты, скотина!» Она бросилась на него, колотя подушкой, её крики — «Извращенец! Урод!» — эхом разносились по квартире. Сергей увернулся, но она гналась за ним, спотыкаясь о разбросанные пачки долларов. Он пытался втолковать ей, что был не первым в ее заднице, а только последним, но она не слушала, гонялась пытаясь ударить побольнее. Он поймал её у дивана, прижал к себе, обняв и схватив ее руки, не давая драться, смеясь повалил её, падая с ней на кровать, где деньги хрустели под их телами. — Прости! Твоя жопа уже была разъебана. Я не устоял. Но я люблю тебя и купил тебе подарок! И ты обещала простить! Смотри, что мы сделали! Мы богачи!» Она брыкалась, но её гнев сменился чем-то другим — смесью ярости, усталости и того же адреналина, что бурлил в нём. Он поцеловал её, жёстко, яростно, и она ответила, впиваясь ногтями в его спину. Их одежда полетела на пол, деньги разлетались, как конфетти. Секс был бурным, почти звериным, как будто они сбрасывали всё — пляж, мафию, вину. Анастасия, задыхаясь, притянула его ближе, её голос был хриплым. «Ты сволочь, Серёж, — выдохнула она, — но если будешь приносить домой столько денег, я... я буду давать тебе в задницу. По праздникам. Договорились?» Она рассмеялась, её глаза блестели, как бриллианты на её новых серьгах. «Договорились, — сказал он, обнимая её. - КОНЕЦ -