***
Как-то поздней весной, в конце учебного года, стояла прекрасная теплая погода. Через распахнутые окна кабинета с улицы доносились запахи цветущей черемухи и крики малышей с площадки детского сада неподалеку. В тот день я осталась дежурной в классе. Мыла доску и протирала парты. Солнце заливало все помещение, ветерок шевелил шторы, в школе было пустынно и тихо, только иногда по коридору пробегал какой-нибудь младшеклассник с продленки или простукивала каблуками учительница. Романтика. Настроение было весеннее и фривольное. Конечно, уйти просто так и не воспользоваться чудесным местом в прекрасный день я не могла!
Как сейчас помню — на мне было синее приталенное платье до колен и капроновые колготки. Закончив работу, я закрылась в кабинете и присела на первую парту. Чуть посидев так, покопавшись в своих фантазиях, я приподняла подол и развела ноги, рассматривая свои освещенные ярким солнцем гладкие коленки в плотном капроне. Я стала водить по ним ладонями, представляя, как бы их гладил парень. Потом сдвинула платье еще выше, любуясь появляющимися гладкими бедрами. Я же вам говорила, что люблю и женщин, и мужчин? Эту женщину, на школьном столе, я любила всегда по-особенному.
Я поднимала платье, пока не показались трусики, зажатые капроном колготок. Я не торопилась. Погладила свой лобок через прочную прозрачную ткань. Я знала, что там под нею. Через колготки ощущения были очень далекими, на грани чувствительности. Сейчас меня возбуждало не действие, а предвкушение. Так посидев и подразнив себя, спустила колготки до бедер. Сдавленный капроном таз как будто сразу расправился, опушился волосами под трусиками. Простое бумажное белье со слабой резинкой: «дышит», впитывает, можно легко сдвинуть в сторону или забраться рукой сверху. Я решила сверху — резинка легко пропустила мою руку к пушистому холмику.
Я уже знала, что, хоть клитор и самый чувствительный элемент в этом удивительном и волшебном месте, называемом женскими половыми органами, но далеко не единственный, подходящий для удовольствия. От клитора вниз уходили очень нежные чувствительные малые половые губки. Если гладить их пальцами, смазанными в смазке, не задевая клитор, то можно получить совсем другие ощущения, не менее приятные.
Между ними ниже была уретра. Выходящий ее участок тоже был чувствителен, но, если слишком раздразнить, то сразу хотелось писать. Еще ниже начиналась широкая и влажная часть преддверия влагалища, чувствительная по всей окружности и особенно в глубине. Если свести ноги и болтать в этой скользкой воронке пальцами, будет и громко (все хлюпает), и щекотно, и приятно одновременно. Легкая сперва истома будет накапливаться, собираться вокруг клитора, коснувшись которого в самом конце, можно ярко разрядиться. Еще ниже пульсировала развратная попочка, которая тоже желала пальчик.
Уже опытная во всех подобных делах многолетнего самоудовлетворения и похоти, я не торопилась в предвкушении. Такой хороший день, такое теплое и многообещающее солнце, такое спокойствие располагало к неспешной игре. Я погладила лобок. Он был покрыт жесткими курчавыми волосками. Если гладить и похлопывать лоно, это тоже приносит удовольствие. Вернее, усиливает ожидание чего-то большего. Нырнула пальцем в вульву. Там уже стояло озеро. Погрузив в него палец, смочила скользкой влагой клитор. Раз, еще. Делала это медленно, рассматривая розовый бугорок и, скорее, угадывая его местоположение по ощущениям.
Меня всегда удивляло, как такой микроскопический участок ткани может быть настолько чувствительным. Влаги становилось все больше, она начала вытекать из «девочки» и сочиться ниже, на попочку. Я ощутила щекотку этих капель. Пришлось еще сильнее развести ноги, скованные спущенными на бедра колготками, которые уже ощутимо врезались в кожу, еще больше их раздвинуть, чтобы добраться до задней дырочки. Она пустила меня с готовностью. Между внешним и внутренним сфинктером тоже стало мокро — я занесла туда смазку спереди, тугие стенки сжимали мой дрожащий пальчик. Я была внутри себя, я щекотала свою попочку, задрав юбку и спустив колготки в школе, за партой, где еще час назад мой одноклассник Саша писал в тетрадку задачи, а за учительским столом сидела Наталья Петровна — важная и строгая тетя, у которой, ох, тоже в чулках есть одна шаловливая мохнатая штучка, и ее муж, наверное, ее постоянно... ох... А может, даже он разворачивает ее раком прямо над взятыми домой на проверку тетрадками и вставляет свой огромный член ей между больших и рыхлых ягодиц... Ох... Она кричит: «Вася, не сейчас, у меня контрольные!», и хватается руками за красную ручку, а Вася: «Нет, блять, у тебя всегда контрольные!», и пихает, ей пихает поглубже и насаживает ее толстую жопу на свой кол... ох...
Это было и сладко, и мучительно, потому что развратно и медленно. Я часто шевелила палец в попке, позволяя щекотке и нарастающей неге разливаться по всей промежности, уходить в набрякшие половые губы и клитор и далее, внутрь живота, разливаться теплом по телу. Как могла, сдерживала пик наслаждения, не форсируя его. Но в какой-то момент я провалилась пальчиком через внутренний сфинктер глубже, в прямую кишку. Он достиг какой-то точки, и стоило мне чуть покачать около нее пальцем, как яркий шар жара рванул из этой точки вдоль кишки и влагалища, сводя их в неудержимых судорогах. Я вся задрожала и согнулась пополам, зажав свою руку ногами, прямо с пальцем внутри себя.
Еще. Надо было опробовать находку. Я подождала, пока судороги стихнут, и дала пальцу волю вновь. Опять молниеносный анальный оргазм потряс меня. Если у женщин есть во влагалище точка G, то что за точку в прямой кишке нашла я и как ее назвать? Назову ее точкой М! По своему имени! Я не могла остановиться, онанировала снова и снова. Представляла член Женьки вместо своего пальца, потом парень в фантазиях сменился другими, абстрактными, потом мужчинами постарше, которые делали со мной всякое прямо в этом кабинете. Я так увлеклась, что, кажется, даже громко вскрикнула пару раз, когда достигала разрядки.
Неожиданно дверь задергали и застучали по ней. Я страшно перепугалась от неожиданности. Трясущимися руками, наспех приведя себя в порядок, я бросилась открывать. Там стоял парень из выпускного класса. Я его, кажется, даже знала по имени — Саша. Он внимательно и как-то странно осмотрел меня и спросил учительницу по химии, хозяйку кабинета. Представляю, какой вид я из себя представляла: раскрасневшаяся и растрепанная, дрожащая всем телом и с горящими щеками! Я объяснила, что никого уже нет, а сама дежурю, и хотела уже закрыть перед ним, но он не дал, подставил ногу, а потом протиснулся в кабинет, закрыв за собой дверь на ключ.
— Ты чего?! — испугалась я и попятилась.
— Да так. Хочу на тебя посмотреть, — сказал он с ухмылкой.
— А что на меня смотреть?! Дежурных не видел? — все дальше пятясь к партам, недоумевала я.
— Таких секс-дежурных еще не видел! — нагло продолжил он, пожирая меня глазами. — Это же ты сейчас стонала в кабинете?
— Стонала?! Это я от боли — ногу о парту ударила, вот и вскрикнула, — лихорадочно оправдывалась я.
— Ну, звуки еще полдела, а вот в-и-и-и-и-д, замочная скважина в двери довольно широкая, и видел я предостаточно, — протянул он, ухмыляясь и придвигаясь все ближе.
— ЧТО, ЧТО ты там видел?! — в ужасе зашептала я, вся обомлев от страха и стыда.
— Хм, я видел очень смачное зрелище. Такое, что захотел увидеть больше! — с этими словами он подскочил ко мне, схватил совершенно остолбеневшую от такого поворота, обнял и рывком запустил свою руку ко мне под платье, в трусы. Я тихо вскрикнула от страха и неожиданности, уперлась руками ему в грудь, собираясь орать и возмущаться насилием. Но, почувствовав его большие незнакомые пальцы внутри себя, через мгновение обмякла в его руках.
— Ты так это делала?! — прошептал он на ухо, копаясь в моей девочке.
Конечно, я это делала сегодня в другой дырочке и куда нежнее, но уточнять не собиралась, томно ощущая руку парня в своем разгоряченном естестве.
— Да, да. Чуть повыше. Нежнее, да, вот так, — шептала я, присев на стол и разведя ноги. Колготки сильно прижимали его руку к моему телу, вторая рука удерживала меня за спину. Его губы ползали по моей шее.
Я снова была на подходе от его ласк. Тут, продолжая одной рукой возиться в моем горячем болоте, которым стала моя «девочка», второй Саша начал рывками распускать ремень на своих штанах.
«Если я сейчас не отвлеку его, он меня трахнет, а у меня не хватит сил его остановить», — молнией ужаса пронеслось у меня в голове. Надо было брать инициативу в свои руки. Или рот.
Я помогла ему расстегнуть штаны и схватилась за выскочивший из его трусов член.
— Крошка, можешь его поцеловать, — прошептал он на ухо слова из какого-то порнофильма.
— Да, конечно! — с облегчением радостно согласилась я, спускаясь перед ним на колени. Парень вытащил из меня свою руку и с наслаждением поднес к своему лицу: «Ммм, ты так вкусно пахнешь, девочка!»...
Член Сашки был, кажется, чуть больше, чем у Женьки, но тот я только трогала, а этот нависал прямо перед моим носом, налитой и упругий. Я лизнула его в нерешительности, помедлила. Все же опыта орального секса у меня не было совершенно.
— Ну! — подбадривал он. — Он чистый! Возьми его!
Собравшись с духом, лихорадочно припоминая виденную в фильмах технологию, я осторожно взяла его в рот. Большой, теплый, с особенным, ничем не сравнимым запахом, он заполнил мой рот, уперся в нёбо, соприкоснулся с чувствительными губами! Я неумело задвигала головой, стараясь вобрать в себя побольше плоти.
— Уффф, солнце, потише с зубами, ты его кусаешь! — зашипел Александр.
