Остальное: Порно рассказы

«...и то мгновение, которое нам дает бог,... которое сводит с ума меня и девушку настает... мы получаем удовлетворение любви и близости... нашей близости, духовной и физической... и все вокруг нас становится волшебно-золотистым... все это мгновение проносится в фантастических скоростях. Пытаясь удержать этот миг, я обнимаю и целую ее... прижимаю к себе... но... ... я вижу ее в золотой комнате... как она прекрасна!... вся в белом, ее сладкие губы, волшебные локоны и глаза, которые полны удовлетворения дикой любви...»

«На девушку во всю заглядывались не только молодые парни, но даже и сэр Стаффорд, замковый управляющий. Первое лицо для обитателей всей округи, до тех пор, пока сэр Шелли путешествовал по Испании в свите лорда Б***. За кружкой эля заключались пари, кто первый обломает лепестки с этой розы, но никто не хотел просить у Карла руки его внучки.»

«Марина вскружила бы голову любому мужчине из сотен, проходящих мимо. Собственно так и случилось со мной. Она отличалась незаурядностью. Около восемнадцати лет. Высокая, темноволосая, хорошо сложена. Длинные прямые черные волосы заплетены в крупную косу, которая раскачивалась при ходьбе. С такой же свободой покачивалась и полная грудь, едва скрываемая тонкой тканью блузки. Точеная тонкая талия внезапно переходила в роскошные бока, и Марине не требовалась мини-юбка, чтобы заверить вас в том, что б»

«Немного о себе: Ксения, 24 года, образование высшее Стройная, достаточно симпатична, в официальном браке не состояла Куча вредных привычек, в том числе любовь к хорошей жизни, и саркастический оптимизм.»

«Девушка стояла в потоке солнечного света, пробивавшегося через окно. Любуясь своим обнаженным телом, отражающимся в полный рост в зеркале, она дотронулась до своих упругих грудей. Маленькие, но очень чувствительные соски мгновенно затвердели под ее пальцами и она улыбнулась сама себе. Этому телу недоставало всего одного дня до восемнадцатилетия. Левая рука продвинулась дальше по гладкому животу и пупку к кустику коричневых волосков, легко прикоснувшись к коже еще ниже. Она поворачивалась наслажд»

«"15! Я же уже почти старик... И всё ещё девственник!" - так думал Сергей - обычный парень, которого терзали муки полового созревания. На него не смотрели девушки, и он из-за этого ужасно комплексовал. Мол, я такой ужасный, дебильный, отсталый, что ни одна девчонка со мной не хочет даже общаться, а ведь мне уже 15.»

«Гарри начал медленно наращивать темп, но и Джинни опустила свои руки ему на бедра, направляя и задавая ритм и амплитуду движений, пробуя начать встречные движения тазом навстречу. Постепенно, через некоторое время, Джинни почувствовала растущую новую волну возбуждения, она знала, помнила, чем это раньше у нее всегда заканчивалось. Но не сегодня...»

«Профессор грубо вколачивался в зад своего ученика, ускоряя темп. Невилл уже задыхался от боли и мечтал лишь о том, чтобы это поскорее закончилось, но тут рука Снейпа легла на его член, а скользкий палец погладил уздечку. Невилл почувствовал, как накатывает новая волна возбуждения, а когда Снейп немного поменял позу, и его головка стала задевать простату, с громким стоном кончил прямо в ладонь учителя и буквально через несколько секунд почувствовал, как Снейп изливается в его анус.»

«На днях в спортивном зале одной из московских школ проходили необычные пока для России соревнования. Спортсмены состязались в таком странном виде карате, как Вин-Дао-Ян.»

«теперь ты чуствуешь, вкус ее киски и тебе хочется чуствовать его еще и еще»

«- Нет, нет все это теперь тривиально, все это притянуто за уши, но "Я-Собака-Крошка Ру" должен слышать твой голос. Я в нем буквально купаюсь. Даже ежик в нем по -другому смотрится. Бог видит, мне необходимо что-то хорошее после всего того , что я пережил в этом ушате с помоями, именуемом Поднебесная. Тебе кто-нибудь уже говорил, что звуки брани - лишь скромное подражание твоему голосу на этих фьюордных просторах?»

«Ни прошло и пол часа, как ко мне подошел какой то урод, ни прошло и 15 минут как мы с ним уже целовались.Заняться сексом я предложила ему сама,при чем понятное дело вести к себе или идти к нему мне не хотелось. Уединившись в сквере парка, после долгого раздумия, наконец то он начал. Вначале я не почувствовала как он вошел, его член был настолько маленьким, но когда перешли к анальному сексу я поняла как это удивительно, мне понравилсь то что я раньше терпеть не могла и вокруг было уже наплевать на похожих и детей .Выходит и уроды с их маленькими членами тоже для чего то нужны.»

«Вытащив слегка обмякший член из пизды Нелли, Пит удобно расположился между бёдер жены и вогнал его по самые яйца в её податливое лоно. Поскольку его член был хорошо смазан его спермой и соками кухарки, то он легко прошёл во влагалище Нины, обеспечивая мягкие, нежные фрикции, необходимые ему сейчас для полного восстановления. Постепенно приноравливаясь к новому ритму, Пит стал медленными толчками качать жену, ощущая как его член постепенно твердеет, наблюдая как постепенно возбуждение охватывает Нину, заставляя порозоветь её грудь, и делая её дыхание более частым. Нелли же, прийдя в себя после такого сокрушительного оргазма, какого у неё ещё никогда не было, стала с интересом наблюдать за развитием событий. Видя, что хозяйка на неё не сердится, она осмелела, и стала поглаживать её тело лёгкими движениями, гладя так, как она гладила бы себя маструбируя. Эти дополнительные ласки были тут же замечены Ниной и одобрены стонами удовольствия. Тогда Нелли обошла вокруг стола, на котором расположились супруги, и встав напротив Пита, принялась ласкать грудь хозяйки. Покрывая лёгкими поцелуями полушария её грудей, постепенно она подобралась к окружности соска, поласкала его язычком, заставив его слегка сморщиться, а затем полностью вобрав тёмную вишенку соска в рот, принялась его посасывать, чем вызвала новые стоны Нины. Нина же полностью отдалась этим, наполняющим всё её существо, ласкам, ощущая мягкие, неутомимые накачивания мужа, и умелые ласки груди, нежные посасывания сосков, заставляющие сладко сжиматься влагалище. Взяв обе свои груди в руки, она приподняла их вверх, слегка сжимая ладонями, помогая Нелли сделать эти ласки незабываемыми. Затем погрузив свои руки в белокурые волосы кухарки, Нина притянула её голову к себе и впилась в её губы сочным, страстным поцелуем. Оторвавшись после длительного поцелуя, Нелли продолжила ласкать руками тело хозяйки, поглаживая грудь, чуть покатые плечи, слегка подрагивающий животик, опускаясь до бритого лобка и раскрытых половых губ, между которых двигался блестящий от смазки упругий мужской член.»

«Постепенно он остановился и стал рассматривать свои трусики, на которых ночью образовалась коричневая полоска кала. Она привлекала его своим специфичным запахом и цветом, он лизнул её языком и от неё пошла новая волна зловония, которая разожгла в нем новое ощущение любви к своему телу. Подмышки пропахли потом, постанывая, он прикусил себе язык и из пениса брызнула сперма, член судорожно плевался на тело.»

«Она не боится сделать мне больно. Но мне это и приятно. Она, то глубоко заглатывает мой член, то очень быстро двигает его в нутри своего рта, то со страстью, открыв , засасывает его головку. Я готов кончить, но ведья не перешёл к самому главному.»

«Мошонка сжалась - яички подкатили к напряжённому стволу, который сильно увеличился в размерах. Уж нет и сил сдерживать себя от сладостного напряжения. Семенная жидкость готовая вырваться из застенок своего производителя и выплеснуться наружу, давая новую жизнь и новое начало.»

«Ну, где-то час-полтора прошло, наверное, я вроде успокоился, и хуй у меня встал вроде, а она спит... Ну, я разбудил её так нежно, и сразу залез на неё и стал ебать... А у неё там уже опять всё мокро было... Но тут кровать эта узкая... там матрац какой-то мудацкий, он от наших движений сползать начал, и мне неудобно было, я поебу её, и сползаю сам на пол буквально: и вот она уже кончать начала, а у меня как раз в этот момент раз - и опал опять: как наказание просто: ну, я чувствую, она уже это: в общем, задолбалась со мной: А я сам уже себя ненавижу: Еще раз попытался вставить, но он гнётся прямо в пизде - и вываливается: Никогда у меня такого не было! Ебал всяких: И пьяный был, и вообще: А тут такая тёлка, ну, всё как надо - и не стоит вообще! Я тогда ей говорю: пойдём на диван опять. Пошли, я её на диван раком поставил. Поднадрочил опять, вставил, ебу её, а он, сука, секунд двадцать постоит, а потом опять гнётся и вываливается: я опять его надрачиваю и вставляю, и всё по новой: Ну, и она уже, я вижу, кончить не может, хотя был момент когда я её ебал довольно долго, но она с расстройства уже пересохла: Мы вина еще выпили, я говорю: пойдём тогда пообедаем, а то уже дело к вечеру. Пошли в кафе там есть. Я пива взял себе и ей. Но мне с расстройства жрать не хотелось. Посидели, потрепались за жизнь. Потом она говорит: ну что, пошли обратно, попробуешь еще, может теперь получится? Ну, я киваю так вроде бодро, а сам на измене на полной. Пришли, я хотел ей пальцы пососать на ногах, меня это обычно возбуждает очень, но смотрю, она босиком в туалет пошла, а полы там грязные: что ж теперь лизать ей ноги еще заразу какую подцепишь, ну я не стал: А хуй у меня совсем стоять перестал. Мы это: чтоб с кроватью этой уродской не мучиться, на полу простынь постелили: я лежу просто как труп какой-то, блядь: она извивается вся, стала пальцы себе в пизду засовывает, клитор дрочит, стонет: почему ты меня не хочешь?!: А что мне сказать? Хоть головой в стену бейся. А дело к вечеру уже. Тут меня зло взяло. Что за хуйня, на самом деле?! Ну, я говорю ей: просто полежи, а я тебя поласкаю: Она уже явно зло так легла, ну, давай, мол, импотент: ну, она этого не говорила, но по выражению лица видно было: но я мысли эти отогнал и стал целовать её: нежно так, во все места. И потом: вроде у меня встал, наконец. Она сразу влезла на меня, а времени уже мало было совсем: уже пора по домам нам было, чтоб это, ну: Она влезла, только мы начали, а я чую: он, сука, опять опадает: Я тогда говорю ей: давай сзади. Ну, она вздохнула так, без энтузиазма уже, но повернулась жопой ко мне. И я ей вставил. То есть мне в это момент уже плевать стало на всё: на все эти обстоятельства. Я как бы просто видел перед собой бабу, которую надо отъебать, и всё. Как блядь. И я стал ебать её. И кончил мощно так: я вынул, когда кончал, она мне рукой сдрочила: И с тех пор у нас всё нормально пошло. То есть мы стали встречаться и ебаться помногу. Ну, встречались, правда, не часто.»

«Я запускаю руку в твоё декольте, и ты впиваешься в мои губы долгим страстным поцелуем. Прижимаю тебя спиной к стеклу, спускаю вторую лямку, обнажаю твою грудь. Теперь твоё платье держится только на бёдрах. Ложу руки на твою аппетитную попку руки и целую поочерёдно твои соски. Вижу, как ты закидываешь голову и закрываешь глаза. Это возбуждает меня ещё больше. Подхватываю тебя и сажу на свободный край стола. Твои пальцы расстегивают ремень, затем брюки. Ты опускаешь всё вниз настолько, насколько хватает, длинны рук. Затем, приподняв ножки, цепляешь каблучком брюки и бельё.»

«Я затянулся, присел и с прищуром глянул на Эрика. Я любил его, любил сильно всем сердцем, но душой и всем своим существом тянулся к Марку и ничего не мог поделать.»

«Вход без сальной смазки был очень болезненным, и к тому же она не собиралась насильнику помогать. Где-то рядом пищали крысы, но Джейн было не до них. Она лежала, глядя на окорока, висевшие под потолком, и ждала, когда же этот кошмар закончится.»

«Торопливые шаги замерли за ее дверью. Она отвернулась от балкона, с которого открывалась панорама залива. Рядом с белыми моторными яхтами, лениво покачивавшимися на спокойной глади моря, лодки местных рыбаков казались совсем крошечными. На пляже, яркими цветными пятнами на фоне бледного песка, виднелись зонтики туристов.»

«Грузовик Пенни-Лейн мчался по шестому федеральному шоссе, на север от Бармоунт-хилла. Где-то там, за цепочкой лысых Калифорнийских холмов горел загадочный иь сектор базы, и лежал в кювете автомобиль с генералом Фертшеллом, а его верный адьютант Топси находился в военном госпитале Бармоунтской комендатуры. Да, дел Пенни-Лейн неделала много...»

«Женщины,как известно,любят ушами.»

«Оглушительный оргазм взрывается сотнями маленьких звездочек под закрытыми веками. Сознание словно закручивается в спираль вечности. По венам будто бьет током. Каждая клеточка тела просто кричит в агонии наслаждения:»

«-Не дергайся, - приказал Лорд, снова раздвигая половинки упругой задницы гриффиндорца. Гарри зарычал от бессилия. Любая попытка вырваться становилась настоящей пыткой. А Риддл продолжал массировать и поглаживать плотно сжатое колечко ануса.»

«Была свадьба. Женихом был явный монголоид (Анатолий Тен-Пак); у невесты же (Людмила Кировская) были синие глаза и белые кудри. Сначала был интернационализм. Впоследствии дифференцировались: по левую руку, в основном, шумно и бедово отдыхали русские, по правую - культурно и смирно уселись корейцы, напевая хором что-то свое, родное, ничего не говорящее русскому уху.»

«Мария, такая... такая вся хрупкая, что так тронула Ваню беззащитностью бёдер озябших, вздымалась сейчас над пигмеем-Иваном, заслоняя собою весь мир. Миром было лишь то, что мог видеть Иван, а Иван видеть мог только ЭТО. ЭТО было - как храм. ЭТО было, как небо - розоватое, влажное, в облачке полупрозрачных волос на белоснежных атласных столбах вознесённое высоко-высоко над пигмеем - над слабым Иваном. И лишь где-то на Западе, там, далеко-далеко, видел Ваня край неба - сферический, матовый, посылающий тень, что скользила благоговейно и нежно, и вечно к розоватому небу - видел он ягодиц полусферы.»

«Тебе смешно, да? - Пятнадцатилетний пацан построил себе замок из радуги...Построил, совсем не думая о том, что радуга живет так недолго,...Но ошибаешься ты! Во мне столько радуги! И Она жива! Только в тягость теперь Она мне...Нет от Нее больше радости, только опасение, что Душа не выдержит...Давление ЕЕ слишком велико!»

«Я об этом читала, и порно смотрела, но в жизни это было совсем не так, совсем не грязно, хотя, если честно признаться, вылилось из меня столько - а он слизывал, и я вся превратилась в один возбужденный - ну, вы понимаете, а он то сосал его, то лизал, и для меня все окончилось взрывом, вспышкой, и я улетела далеко - далеко... Мы опять немножко выпили, и Анатолий Петрович начал раздеваться. Боже, это мускулистое тело в татуировках, а таких размеров я себе даже представить не могла, он взял мою голову в обе руки, поцеловал в губы, и медленно наклонил меня к себе... Я делала несколько раз минет Коленьке, как же, все подруги об этом рассказывали, надо было и мне попробовать, но у Коли он совсем не такой, честно говоря - было скучно, а тут - как большая, мягкая груша, нежная такая, сочная, я стала ее посасывать - а груша начала расти, и стала не спелой, а твердой, у нее появился черенок - да нет, ветка, мощный сук, я держала его - а, пожалуй, не держала, а держалась за него, и твердая, своенравная груша уже еле помещалась во рту. Я знала, чем это должно было закончиться, и очень боялась, что меня стошнит, но Анатолий Петрович осторожно покинул мой ротик и тихонько, самым кончиком, стал водить по моим сосочкам. Невольно я перевела взгляд. Милосердный боже, вот это да! Нет, Коленьке такое никогда бы не пришло в голову, да и что он мог там написать? Разве что в миллиметрах? А я уже лежала на спине, с бесстыдно раздвинутыми ногами, было ощущение страха и ожидания, Толянчик (милый, милый!) стоял у входа, но чего - то ждал, и тут я, не выдержав ожидания, впилась поцелуем в мужской сосок. Не знаю, как, но он оказался во мне весь, наверное, достал сразу до печени - если это возможно, а если и невозможно, то все равно достал, я рычала, кусалась, мы катались уже не по дивану, а по ковру, и - новая вспышка, и новый взрыв внутри меня, а после - подрагивание и медленное сокращение внутри, и плевать на все - все - все и на всех - всех - всех, как жаль, что я не могла остаться на ночь, даже в такси промокли трусики и юбка, интересно, что он сейчас делает сейчас? Надеюсь, думает обо мне...»

«Есть еще "великие моралисты". Эти-то мужчины как раз обладают некоторыми милыми "чудачествами"... например, мечтают о женщине выше себя ростом или весящей килограммов на 30 больше, имеющей при 42 размере грудь №8 (представляете себе картинку!) или очаровательно заросшие ножки и все, что между ними. Казалось бы, здесь открывается большой простор для всех дамочек с нестандартной наружностью. Но не тут-то было! "Великие моралисты" прекрасно понимают, что таким женщинам не так просто найти себе спутника жизни, поэтому начинают считать себя этакими благодетелями-полубогами. Их слово - закон, а женщина должна подчиняться и тихо млеть от восторга, что ее вообще кто-то заметил. Выбор блюд в ресторане, платья в магазине, позы в постели "моралисты" целиком оставляют за собой, хотя внешне это выглядит весьма невинно... "Дорогая, что ты хочешь поесть? Думаю, вот этот супчик будет в самый раз" или... "Как тебе больше нравится заниматься ЭТИМ? Вот и умница, а теперь вставай на коленочки...". Бедным дамам в такой ситуации приходится поминутно слушать, что их великолепный спутник самый умный, самый знающий, поэтому им нужно только следовать его советам - "и все будет хорошо".»